В животе было горячо и спокойно. Странное ощущение, совершенно отличное от тех, когда несешься в гущу сражения, исполняя плоскостями истребителя биннарианскую жигу, и внутренности стягиваются в тугой узел, как ком червей, закупоренных в банке, после крепкой встряски. Никогда, однако, По Дэмерону не приходилось идти в бой на «крестокрыле» после двух кружек крепкого лума, и сегодняшний день мог оказаться первым, а может быть, и последним, ознаменованный попыткой получить этот самоубийственный опыт. Обугленные двигатели машины искрили и дымились за его спиной, и пилот не знал, злиться ему или благодарить Великую Силу за спасение своей глупой головы. Если бы не знаменитая дэмероновская совесть, стальным прутом давно слившаяся с позвоночником, и не позволяющая коммандеру прогибаться под исполинской глыбой над своей головой под названием долг, этот «крестокрыл» давно бы скользил в гиперпространстве прямиком к повстанческой базе. С пилотом, астродроидом пилота и секретными координатами местонахождения последнего джедая во Вселенной на своем борту. Миссия выполнена, генерал Органа, целая деревня мирных жителей сожжена дотла, но миссия в полном порядке. Щелкнуть каблуками, оправить униформу, гордо удалиться, неся на челе бремя скорби и удовлетворения. И видеть кошмары по ночам. И просыпаться в холодном поту, затыкая рот вопящей из темноты нутра совести пованивающими стыдом отговорками – «так было нужно», «ты исполнял свой долг». Этому не бывать. Дэмерон давно избрал для себя путь абсолютной искренности с самим собой,  за что не раз и не два оказывался под угрозой трибунала. Но лучше трибунал, чем ненависть к себе. Он знал одного человека, увязшего в иллюзиях, чье лицо По больше не узнавал, и не был уверен, узнавал ли тот себя сам. Скорее всего, нет. Имя свое он уже забыл, и давно. А вот явинец помнил, и воспоминание это помогало ему оставаться самим собой, хранить верность принципам, идеалам и прочим важным вещам, которые заставили его отправить BB-8 в песчаную бесконечность, взяться за оружие и сидеть сейчас в окопе, в безумной надежде спасти все эти жизни. О своей он не беспокоился. Помогал лум.
Жар волной поднимался из желудка, к ладоням, и куда-то к кончикам ушей. По боялся захмелеть, потерять голову, наделать глупостей, не осознавая, что уже сделал самый безрассудный выбор из всех возможных, принял решение, и ни на секунду не задумался о последствиях и тем более, о плане. Его жизнь с этих пор стала лишь вопросом времени и количества зарядов в бластере, а Дэмерон все никак не мог этого понять. Не хотел даже задумываться, давно привыкнув принимать решения в последний момент. Удивительная способность коммандера выходить сухим из любого топкого болота передряг восхищала и раздражала многих, даже тех, с кем Дэмерон летал борт о борт. Но что, как не она делала его одним из лучших оперативников Сопротивления, кто-то считал его заговоренным, а кто-то просто сумасшедшим. И всякий раз находился человек, яростно тычущий указующим перстом в грудь комэска и воскликающий «о чем ты думал, ситх тебя побери!», и По всякий раз становилось неловко и грустно, потому что откровенно говоря, вытворяя глупости, он не думал ни о чем. И судя по отсутствию слаженных мыслей в его голове, то, что происходило сейчас, можно было назвать только глупостью и никак иначе. Глупо считать, что деревня аборигенов пустынной планетки сможет противостоять дивизиону штурмовиков. Глупо надеяться, что единственный человек, будь он даже отчаянным идиотом, сможет повлиять на расстановку сил в этой неравной борьбе. Глупо рисковать важной миссией, от которой зависит равновесие Силы, ради возможности обрубить пару корешков с гнилостного пня под названием Первый Орден. Абсолютно все глупо и бессмысленно, куда ни плюнь.
Дэмерон выпускал лазерные заряды один за другим, опрокидывая белые фигуры, как банки-пустышки в детской игре. Первая, вторая, третья… Стрелять в штурмовиков было просто. Раз не видишь лиц, можно притвориться, что убиваешь дроидов. Хотя бы на секунду, необходимую для нажатия курка. Плечо заныло, троекратно ушибленное отдачей. Среди фигур, мечущихся по площади Туанула между огнями и вспышками выстрелов, По искал взглядом старца, ради которого он прибыл сюда и остался здесь, не смотря ни на что. Лор Сан Текка не сопротивлялся, шел под конвоем с гордо поднятой головой. Первым желанием Дэмерона было перемахнуть окоп, рвануться к центру площади, запустить сигнальную ракету в противоположную сторону и заполучить несколько лишних секунд для спасения хотя бы одного человека. Но Сан Текка будто прочитав его мысли, повернул величественную голову к небу, и Дэмерон проследил за этим взглядом. И живот наконец привычно скрутило, как после самого отчаянного кульбита в «крестокрыле». Скрутило, встряхнуло, сжало невидимым кулачищем и подтащило к самому горлу. Явинец с трудом сглотнул, наблюдая, как командирский шаттл опускается на поверхность планеты, расправляя треугольник стабилизаторов. От дерзновенных планов не осталось и следа. Теперь Дэмерон знал, что не сможет спасти никого. После того, как обрек Туанул лишь тем, что явился сюда, и Первый Орден следовал за ним. Наводка информатора, один шепоток, и какая-то большая шишка является на Джакку. По покрепче перехватил в ладонях раскаленный бластер. Последний заряд он не растратит на какого-то штурмовика. Только на того  важного парня, что покажется из командирского челнока.
Дэмерон приник к прицелу, вжимаясь в гору песка под собой. Один выстрел и бегом отсюда, Сан Текка поймет, он сам настаивал на первостепенности миссии. Скорее уходи. Только вот По не думал, что старейшина пренебрежет возможностью укрыться от десанта Ордена, даже если он сам, послушается и уйдет. Сан Текка выигрывал ему время, коммандер понимал это теперь с болезненной ясностью. И не мог его подвести, но и уйти прямо сейчас не мог. Еще минуту. Последний выстрел. «Ипсилон» опустил трап, и внезапно, все смолкло, будто каждый звук и даже громкая мысль всех, от штурмовиков до жителей деревни, в страхе жмущихся друг к другу в центре площади, были смяты, подавлены одной черной волей. Человек, сошедший с челнока, одним лишь своим присутствием зажал рты и смутил рассудки. Это был страшный человек, и По знал его, и никогда не боялся. Но ненавидел ли когда-либо? Ненавидел до такой степени, чтобы убить? Дэмерону показалось, что если он сожмет бластер еще сильнее, кожа на его руках просто лопнет. Ему хотелось перевести дух, набрать в легкие побольше горячего дымного воздуха, зарыться в песок по самую макушку, и просто переждать это наваждение. В ушах стучала кровь, выбивая неведомым кодом, сказанные когда-то слова. Обещаю, стучала она. Обещаю. По постепенно разжал ладони, опуская оружие. Сан Текка мудрый человек, решил комэск, он убедит Орден не трогать своих людей, при обыске ничего не найдут, деревня будет в безопасности. И тот, кто называет себя Кайло Реном, уйдет. И ты ему позволишь уйти, По Дэмерон, не правда ли? Упустишь блестящий шанс обезглавить Орден, как последний глупец. Из-за обещания, данного одному ребенку, когда-то тысячу лет назад. Темные брови пилота сошлись на переносице, на миг он зажмурился, мучимый дилеммой. Алая вспышка резанула слепящим светом прямо по векам. Перед широко распахнутыми глазами Дэмерона, тело Лора Сан Текки оседало на песок. И у По не осталось выбора. Он выстрелил.