Хакс ненавидел политику. Он никогда не умел держать себя в обществе лицемеров, слизывающих пылинки с протянутых ладоней власть имущих - даже в Академии от подобного поведения ему обычно становилось неловко. Зачастую он испытывал стыд за тех, кто готов был валяться в ногах ради незаслуженного куска пирога, хотя чаще всего в нем просыпалось почти неконтролируемое животное отвращение.
И Сноуку это было известно.
Поэтому генерал чувствовал себя неоднозначно: будто его в очередной раз подвергли проверке, смысл которой он не в состоянии был понять до конца.

Генеральский чин принес Хаксу сутки удовлетворения и полтора года насмешек со стороны старших коллег. Первые пару месяцев большую часть времени он тратил на то, чтобы осадить зарвавшихся офицеров (иногда чуть ли не вдвое старше себя), что для Ордена было вопиющим проявлением неуважения. Восстановление субординации изрядно выматывало, и в какой-то момент генерал был вынужден перейти к решительным мерам. Один из младших лейтенантов похоронил половину взвода штурмовиков из-за собственного пренебрежения - и Хакс пригласил его к себе, чтобы освежить в памяти шесть основных правил субординации. Вместе с повторением каждого правила генерал отстреливал подчиненному пальцы на рабочей руке, а когда пальцы закончились, прострелил запястье. Лекция длилась всего сорок минут, но успела зарекомендовать Хакса человеком решительным, волевым и предприимчивым.
Тем не менее, были еще личности, которые изучали генерала, словно жука под увеличительным стеклом, и в качестве одного из них выступал сам лидер Сноук. Хакс делал вид, что не обращает на это внимание; в конце концов, для него исполнение приказов всегда стояло на первом месте, даже если природа их оставалась скрыта за намерениями вышестоящего. Как-то так, видимо, иногда чувствовали себя штурмовики, находящиеся в положении полного подчинения.
Недавний приказ, впрочем, пробудил в генерале негодование.
Переговоры.
Очередные криминальные властители без принципов и морали, соорудившие притон размером с планету как раз в таком отдалении от республиканских правителей, которое позволяло сексуальное рабство детей и женщин за будничной игрой в сабакк. Хакс пытался наладить с ними связь с тех самых пор, как Санн-Блас отказали Ордену в поставке необходимых деталей для переоборудования планеты. Оставались еще, конечно, SJFS, но им кто-то успел доложить, что они на данный момент - единственный потенциальный производитель для ПО, и корпорация затребовала тройную оплату, в силу чего слетела с места поставщика так же стремительно, как когда-то туда взобралась.
Оставалось всякое отребье, связываться с которым генерал предпочитал в последнюю очередь. Да, многие подпольные техники в подобных организациях были лучшими в своем деле; да, на территориях вроде этой никто никогда не требовал республиканских кредитов; и да, всем (или почти всем) здесь было плевать, для чего тебе необходимы детали. Но стоило Хаксу ступить на сухую землю, приглаженную тусклой травой, как его охватило сильнейшее отчаяние и острое желание сломать кому-нибудь челюсть.
Не вляпаться бы в этой дыре в очередную бессмысленную перестрелку.
- Время?
- Пятнадцать минут, сэр.
Шаттл высадил их на одной из главных станций города в качестве очередных гостей, к услугам которых "предоставляли себя лучшие девушки и юноши Галактики. Выберите расу, возраст и предпочтения, остальное мы сделаем за вас".
Им пришлось сменить форму на простую одежду (которую генерал при всем желании не назвал бы простой - несмотря на рубашку, жилет и плащ он чувствовал себя так, будто стоит абсолютно голый посреди площади) и заменить надежное, но громоздкое оружие легкими автоматическими бластерами, чтобы не привлекать слишком много внимания. Тем не менее, они все еще выглядели здесь чужими - не такими спокойными и расслабленными, как другие гости. За столько лет форма проросла через кожу до самых костей и стала частью личности, одной третьей того, что делало штурмовика - солдатом, а генерала - главнокомандующим. И сейчас, вдыхая густой, насыщенный пряностями воздух планеты, жители которой были далеки от военного этикета и правил поведения в бою, представители ПО чувствовали себя так, будто утратили свою жизненную нишу.
Генерал обернулся на пятерку лучших солдат, которыми смогла снабдить его Фазма, и окинул их строгим, не терпящим слабости взглядом. Растерянность на лицах тут же сменилась решимостью. Один из штурмовиков крепче сжал пальцы на спаянном железном ящике, в котором хранился обменный товар. Первому Ордену стоило немалых усилий достать его в это время года - в ящике находились споры растения, способного за пару месяцев смести целую планету. Им можно было промывать мозги, уродовать и заставлять людей гнить изнутри - "выберите предпочтения, остальное мы сделаем за вас".
Осталось дождаться этого мистического Рена, которого Сноук вверил им в компаньоны чуть ли не накануне миссии. Хакс решительно сомневался, что какой-то шаман с волшебным мечом сможет наклонить чашу весов в нужную им сторону, однако во время разговора был смирен и молчалив. Тем не менее, лидер Сноук, всегда без труда считывающий настроения своего генерала (притом, что даже у самого Хакса это редко получалось удачно), предложил ему магистра, лучшего из лучших.
Генерал согласился.
И вовсе не потому, что в детстве его любимыми персонажами были ситхи, и во всех играх, которые им удавалось провернуть глубокой ночью в Академии, Донака обладал темной Силой.
И, уж конечно, никакого отношения его согласие не имело к тому, что на девятый день рожденья он получил от отца копию светового меча (у которого вместо лазера был голограмма, но все же) и до одиннадцати лет таскал его повсюду за собой.

При этих воспоминаниях Хаксу стало стыдно, как бывает стыдно за самый низменный, самый грязный поступок. Детские сказки захватывали его непростительно сильно, и генерал предпочел бы стереть эту картину из собственной головы, чтобы она больше не имела над ним власти.
К собственному ужасу, он поймал себя на мысли - пусть и всего на пару секунд - не сможет ли Рен ухватить это изображение из его головы? Нет. Генерал тут же взял себя в руки; никаких лишних идей, никаких бестолковых фантазий - в его системе координат уже заданы приоритеты, и они никак не связаны с анахроничной религией.

Город был полон жизни, ею пропиталась вся планета - душный и постыдный жар собственничества, скрытый в обтягивающих платьях и узких кожаных ошейниках, которые расстегивались с обманчивой легкостью мышеловки - протяни руки, получи чей-то маленький, вжатый в оковы мирок за стопку кредитов. Воздух был теплым и искусственным, не таким, как на корабле, сотни механизмов которого работали для создания иллюзии реального мира. Эта планета, казалось, наоборот, сдирала с себя все, что могло приравнять ее к цивилизации. От влажных деревьев краснело лицо, от хищных взглядов местного сброда хотелось отряхнуться, как от грязи.
Хакс чувствовал как минимум двух наблюдателей, изучавших его и его солдат с головы до ног со своих якобы непримечательных точек расположения, однако решил не подавать виду. Боковым зрением он заметил, что к ним присматривается охранник - вполне последовательное решение - и девушка, чуть младше самого генерала. По ее внешнему нетрудно было догадаться, что ей известно о том, кто они и зачем прибыли - она разительно отличалась от женщин, уже на входе со станции покорно лоснящихся к гостям. Сопровождение?
Осталось дождаться магистра.

Генерал, без преувеличения, не слышал собственного имени уже несколько лет; он сомневался, что кому-то, кроме лидера Сноука и людей, под началом которых он выслуживался все это время, был известен сей маленький, ставший почти интимным факт. Вслед за словом в шесть букв обычно тянулись воспоминания, которых Хакс успел скопить целый грузовой отсек и которые он с удовольствием сбросил бы, не норови каждая умелая рука в черной перчатке ткнуть его туда носом. С новой должностью он резко превратился в основного должника галактики, с армией беззубых коллекторов за плечами, то и дело наведывавшихся к нему с "незначительной просьбой" или "интересным предложением", которые генералу необходимо было удовлетворить в память об общих свершениях. Хакс отказывал им всем с одинаковым равнодушием, будто срезал нитки на расстроившемся пиджаке - он не брал в долг, не давал обещаний, не шел по головам (если головы не были расположены особенно удачно) и никогда ни о чем не просил. Поэтому он был чист и невинен, как младенец (если речь, разумеется, заходила о раздаче долгов старым знакомым).
Тем не менее, звук собственного имени прозвучал странно, без всяких оттенков хорошо/плохо, просто - странно, как будто генерал не сразу его узнал. Если бы по какому-то странному стечению обстоятельств они бы сейчас пили чай, а не исполняли волю Верховного Лидера, Хакс, возможно, даже ударил бы себя по лбу со словами "Донака, ну конечно!".
Обращение его не задело. Даже если в нем содержалась попытка принизить собеседника, Хакс уже давно не был десятилетним мальчиком, которому хотелось залезть на гору и сообщить всем вокруг, кто же в действительности ее царь - оттого, что люди не называли его "сэр" или "генерал", он не переставал быть сильнее их.
- Кайло Рен, - Хакс кивнул, предположительно глядя магистру в глаза.
Общий внешний вид Рена вызвал бы в маленьком Донаке животрепещущий восторг, генерал же чувствовал себя абсолютно по-идиотски, обращаясь к куску пластика. Где-то в глубине этих прорезей прятался человек, о котором Хакс не знал ничего, и обычно генерала это устраивало - обезличенная плоть, способная покорно пойти за ним к любым баррикадам, словно темная материя заполоняла корабли Первого Ордена. Однако при встрече с кем-то равным ему хотелось взаимодействия. Ему хотелось человечности. Не своей, потому что та уже успела сваляться почти так же, как и имя, а чужой. Посмотреть собеседнику в глаза хоть раз за последние пару месяцев было бы неплохим достижением.
- Надеюсь, вы в полной мере отдаете себе отчет в том, на какой планете оказались и с кем предстоит иметь дело.
Генерал слегка наклонил голову вбок.
- Если вы беспокоитесь о том, что не способны справиться с этой миссией без подкрепления, магистр, - холодно начал Хакс, с особой нежностью облюбовав последнее слово, - я могу потребовать помощи с корабля. Лидер Сноук надеялся осуществить обмен без привлечения внимания, но мы ведь не можем рисковать его лучшим учеником, как вы думаете?
Совершенно невозмутимо, будто он уже готов был послать сигнал на "Финализатор", Хакс вытащил из кармана коммуникатор и вопросительно посмотрел на магистра.
Если бы генералу начисляли кредиты за каждого самодовольного недоноска, способного вслух усомниться в его компетентности, им не пришлось бы сейчас выторговывать запчасти в какой-то богом проклятой системе. Тем не менее, ему и в голову не приходило, что человек, соприкоснувшийся с Силой, может оказаться столько недальновиден. Может, это все его собственная паранойя сгущается над головой? Признаться, Хакс уже отвык от прямых обращений. 
- Господа, могу ли я стать вашим сопровождением на сегодняшний вечер? - раздался мягкий голос по правую руку от них, и генерал поспешил убрать коммуникатор обратно.